Поручитель

Прощаясь с Борисом Дубиным, меньше всего хочется сбиваться на штампы, некрологические банальности. Но одного банального, до дыр затертого словосочетания при всем желании не избежать – невосполнимая потеря. Невосполнимая - для едва ли не всех сфер российской культуры, науки, общественной жизни. За отпущенный ему (увы, недолгий) срок сделано невероятно много: Дубин оставил внятный след и в социологии, и в культурологии, и в литературоведении, и в художественном переводе.  Не только переводил стихи, но писал их сам. В прошлом году в петербургском издательстве Ивана Лимбаха вышел авторский том Бориса Дубина, где поэтические переводы – с испанского, французского, английского, немецкого, греческого, португальского, венгерского, польского - соседствуют с его собственными стихами – и последнего времени и написанными совсем еще в юные годы. Том с отличным, таким значимым названием - «Порука»: переводчик, как ему и полагается, берет переводимых авторов под свое поручительство. Невосполнима эта потеря и для нашего журнала. С «Иностранкой» Дубина связывают десятки лет близкой дружбы и теснейшего сотрудничества. Он и в журнальной деятельности поручитель: определял почерк журнала, писал предисловия и статьи, переводил стихи, прозу и эссеистику, составлял специальные номера, последние пару лет был членом редколлегии. Была у Бориса в «Иностранной литературе» и своя, придуманная им рубрика – «Портрет в зеркалах». Как же точно это название рисует его собственный автопортрет в интерьере шестидесятилетней «Иностранки»!  И в интерьере мировой культуры тоже. Диапазон его увлечений, знаний – всегда живых, заинтересованных, никогда не застывших, схоластичных – был поистине необъятен. Не было, казалось, страны на географической карте мира, в чьей поэзии, прозе, театре Дубин бы не ориентировался, не сказал бы веское слово. Невосполнимая потеря и еще по одной, быть может, самой главной причине. Давно и хорошо известно, что эрудиция, талант, пусть и выдающийся, далеко не всегда попадают в чистые, так сказать, руки. Сколько случаев знает мировая культура, когда эстетика и этика не были союзниками. Когда одаренный, образованный человек оказывался не вполне достоин своих таланта и эрудиции. Дубин на высоте и здесь. Это был редкостно ответственный, порядочный человек. Необычайно скромный: представляю, как бы он негодовал, прочитав некоторые из адресованных ему здесь эпитетов. Исключительно доброжелательный и прямодушный. Но и жестко принципиальный, вот уж кто, можно смело поручиться, «не поступался принципами». Поэтому, возможно, и ушел из жизни раньше времени: с тем, что происходит сегодня вокруг нас, его принципы имели немного общего. Бориса Дубина нет. А статьи и переводы Бориса Дубина продолжают печататься на страницах нашего – его – журнала едва ли не в каждом номере.   И со страниц не холодом могильным, но пронимает холодком крестильным, отметившим немало первых книг. (Борис Дубин «Памяти поэта»)